Традиционными медийными "формами выражениями" российской пасхалии, как правило, являются сообщения о куличах, в испечении которых уже давно соревнуются разные пекарни, о кладбищах, на которые приходят в пасхальные дни навестить умерших заявленные РПЦ МП в качестве своей паствы 80 % россиян, и о самих богослужениях – о том, как они проходят в "статусных" храмах российского государства. Да и само государство в этот период становится будто бы православным… В столице развешиваются растяжки над улицами "Христос Воскресе!", другие города тоже становятся "пасхальными". В селах, однако, пасхальный дух чувствуется меньше – больше забот у редеющих с годами сельских тружеников, вынужденных на Страстной, да и на Светлой седмицах пахать землю для того, чтобы городские могли не только свою "пасхальность" демонстрировать, но и в Рождество не голодать… Однако и в глубинке что-то пасхальное нет-нет, да промелькнет в воздухе. В нынешнем году российские СМИ активнее заговорили о "Чистом Четверге". "Вести" передали, что "христиане всего мира отмечают Великий Четверг, начиная с которого в течение трех дней все церковные службы будут посвящены воспоминаниям земных страданий Иисуса Христа". Видно, не зря Мел Гибсон старался. Можно все-таки христианство и через кинематограф проповедовать. Действительно, в последние годы Пасха оказывается не "одинока" в своей популярности. По крайней мере, у "практикующих православных" (не у тех 80 %, которые поминались выше) стало традицией посещать и подготовительные богослужения перед Пасхой. Участие в Страстном цикле, начиная с Четверга, оказалось своего рода критерием – православный ты или нет. Понятно, что на протяжении всего года трудно устав выполнить – так хотя бы перед Светлым Воскресением. Если уж у кого и здесь богослужение остается на втором месте, то у такого человека волей-неволей возникает серьезное сомнение в собственной православности. Вспоминая пресловутую глубинку, снова обнаружится разительный контраст. Там тоже "Чистый Четверг" чтут, но по-своему – в "земельно-пахотном контексте", что свидетельствует о том, насколько сильно на Руси язычество, для которого не нужны никакие институциональные формы. Известно, что на северо-востоке Тверской области, для профилактики против прожорливых кротов, например, в "Чистый Четверг" рачительные хозяева на метле вокруг огорода трижды скачут, приговаривая заклинания. Интересно, что кроты в таком случае действительно свеклу летом не едят… Сравнивая нынешнюю "пасхальную ситуацию" с концом 80-х – началом 90-х годов, можно заметить следующие сдвиги. Помнится, как народ тогдашний, "открывая" для себя православие, приветствовал друг друга – незнакомых, но примелькавшихся во время службы людей. Такое случалось и в метро, и при выходе из храмов – люди говорили: "Ну, давайте, будем как в Америке – Христос Воскресе!" Так открытое гражданское празднование Пасхи ассоциировалось с некими реалиями заморской жизни. Православие в те времена тоже как своего рода импорт воспринималось, а вернее – как репатриант. Репатриирована была и Пасха, и обычаи ее празднования. Тем не менее, родились в советской России и свои, аутентичные, формы пасхальных торжеств. Во-первых, это интеллигентский обычай отмечать в пасхальную ночь свою приверженность "запрещенной вере", расходясь через час после крестного хода из храмов на застолья. Во-вторых, в приходских храмах при разговении почему то на столе оказывалась водка – после Великого Поста это все равно, что "молотком по голове". Но вот сегодня появилось на некоторых приходах интересное новшество – праздничную трапезу устраивать не сразу после ночной службы, а вечером, после пасхальной вечерни. А ночью семьи, у кого есть авто, разъезжаются по домам и разговляются индивидуально. Не всем это нравится, в особенности, тем, у кого собственных машин нет, но что поделаешь, - это экономно. Посты, да и вообще многие "идеальные" и "желательные" на приходах традиции, – в последние годы не всем по карману. Да и "проблемные прихожане" не всем нужны. Получается, что "по-настоящему" Пасху праздновать, да потом действительно не работать все Светлую седмицу, могут только те, кто обеспечен, кто соответствует определенному имущественному цензу, позволяющему благочестиво изречь: "Работа – не волк, в лес не убежит"... Невольно вспоминаются слова известного гуру Ошо Раджниша: "Чтобы бедный смог стать духовным человеком? Это выдумки!"… Однако никакая бедность не мешает современному россиянину совершать обычай, который в среде церковных ревнителей называется "Пожроша жертву мертвым". Речь идет о практике приношения еды на могилы. Однажды, когда у автора данных строк рассыпался "гумопомощный" рис, который раздавала администрация Московской патриархии своим сотрудникам, то оказавшаяся по близости уборщица дала совет сходить на могилу родственников и этот рис им отсыпать. Такие обычаи, наверное, всех путиных и фрадковых переживут... Антон Виноградский, для "Портала-Credo.Ru" |
