2006 год - последний рубеж истории Русской Зарубежной Церкви, итоговая черта, подведенная под ней невидимым перстом. С одной стороны, официальная, лавровская часть Церкви торжественно, в стилистике "лебединой песни", провела IV Всезарубежный Собор, признанный самими его организаторами последним подобным мероприятием в истории РПЦЗ. Несмотря на то, что Собор не выполнил главной своей задачи - не заявил о торжественном вхождении в РПЦ МП, - "в рабочем порядке" лавровский Синод принял-таки соответствующее решение, одобрил "Акт о каноническом общении" с Московской патриархией и фактически прекратил самостоятельное бытие РПЦЗ. С другой стороны, в среде консервативных "зарубежников", сплотившихся несколько лет назад вокруг имени Митрополита Виталия, произошел новый раскол, ослабивший их статус как "продолжателей той самой, исторической" РПЦЗ, "Белой Церкви". И вот, наконец, покинул этот мир сам Митрополит Виталий - знамя и символ преемственности, историчности, верности курсу, живая связь с дореволюционной Россией и с 86-летней Русской Зарубежной Церковью, верным чадом и служителем которой почивший старец был с самого 1920 года. Понятно, что на десятом десятке своей жизни маститый старец "царствовал, но не управлял". С его административной недееспособностью были связаны многие драматические события еще в единой РПЦЗ 1990-х годов, да и сам ее распад в начале XXI века. Не за административные таланты и умелое руководство Церковным кораблем ценили Митрополита Виталия. В условиях идейного кризиса, при отсутствии внятной экклезиологии и канонической позиции, он сам - как личность, как биография - оказался единственной "идеей", вокруг которой могли объединиться консервативные "зарубежники". Те "зарубежники", которым сердце, совесть или что-то еще подсказывали: нельзя капитулировать перед постсоветской Москвой, нельзя обесценивать "священную борьбу", которую вели поколения русских церковных эмигрантов - пусть даже смысл этой борьбы несколько затуманился в дымке истории и несколько выхолостился под влиянием комфортной жизни в современном секулярном мире. Имя Митрополита Виталия трепетно возносилось на каждом богослужении в десятках общин России, Украины, Франции, Канады, Америки. Эти общины уже много лет были разделены на разные церковные юрисдикции, имели свои Синоды и архиереев, не общающихся друг с другом, но благообразный лик седобородого старца, не способного вникнуть в суть их разделений, приобщал всех к одной и той же Идее церковной Правды, которую легче было почувствовать сердцем, чем выразить языком. Но все-таки, какая идеологическая реальность, какая церковная Правда стоит за этим священным образом, вчера отошедшим в вечность? Первая и основная - вера в "историческую Россию", в то, что нельзя соглашаться на синтез дореволюционных и советских ценностей и достижений (идея такого синтеза очень популярна ныне в РПЦЗ(Л) и РПЦ МП), а надо хранить верность Империи, даже если и нет реальных шансов ее возродить. Конечно, при всех разговорах о "Третьем Риме" и Помазаннике Божием, эта идея и эта вера по преимуществу политическая - поэтому для чад РПЦЗ(В) столь характерна активная политическая позиция, участие в разного рода монархических организациях. Митрополит Виталий, родившийся в имперском Санкт-Петербурге в 1910 году, учившийся в Русском кадетском корпусе, так и не побывавший в России после ее осквернения советами, был для верующих в "историческую Россию" единственной живой реликвией, гражданином "той" России. С его уходом такой живой реликвии на земле не осталось, и зримая, осязаемая связь с дореволюционной Россией прервалась. Теперь вера в "историческую Россию" окончательно превращается в идею, которую нельзя буквально потрогать руками или вознести за богослужением в молитве за здравие Блаженнейшего Первоиерарха. Другая идеологическая реальность, стоящая за именем Митрополита Виталия, - изнанка первой. Это категорическое неприятие Московской патриархии, отрицание ее "благодатности", из чего вытекают опять-таки вполне политические выводы. Та власть, которую благословляет "антицерковь" Московской патриархии и частью которой сама эта патриархия является, "не настоящая" - нелигитимная и незаконная. Разумеется, после разделения РПЦЗ и маргинализации последователей Митрополита Виталия эта линия воинствующего неприятия Московской патриархии и нынешнего российского режима достигла в РПЦЗ(В) самых крайних форм. Выделившаяся в июле нынешнего года в самостоятельную юрисдикцию "антониево-викторовская ветвь" этой Церкви начала даже совершать Крещение над присоединяющимися из РПЦ МП. Наконец, третья идеологическая реальность, связанная с именем Митрополита Виталия, выражена наиболее слабо и не унифицирована среди его последователей. Обозначим ее таким общим понятием как "церковный консерватизм", подразумевающий стремление к догматической чистоте веры и к строгой верности церковным канонам. С одной стороны, Митрополит Виталий несколько раз выступал с богословской критикой современного "мирового православия" (в этой связи наиболее показателен его доклад Архиерейскому Собору РПЦЗ 1967 года "Об экуменизме"). Не шел он ни на какие компромиссы и в вопросе о каноническом статусе Московской патриархии. Но с другой стороны, его избрание на пост Первоиерарха в 1986 году привело к разрушению четкой линии Митрополита Филарета (Вознесенского) на создание всемирной семьи Истинно-Православных Церквей, противостоящих либеральному и экуменическому "мировому православию", "всемирной апостасии". Свою деятельность по руководству РПЦЗ Митрополит Виталий начал с увольнения секретаря Синода епископа Григория (Граббе) - видного канониста, идеолога независимого бытия РПЦЗ как Истинно-Православной Церкви. При принятии этого решения, дезорганизовавшего управление и идеологию РПЦЗ, Митрополит Виталий руководствовался туманными эмоциональными мотивами, слухами, подозрениями епископа Григория в масонстве, недоверием к интеллектуалам. Несколькими месяцами позже Митрополит Виталий издал известное Рождественское послание, где в сентиментальном духе толковал анафему РПЦЗ на экуменизм 1983 года, как не имеющую отношения собственно к экуменистам, которые не состоят в РПЦЗ. Это спровоцировало масштабное отделение от РПЦЗ наиболее просвещенных и последовательных ревнителей Истинного Православия - духовных чад архимандрита из Бостона о. Пантелеимона (в общей сложности, около 40 монастырей и приходов). Как показали спустя несколько лет запутанные и противоречивые распоряжения Митрополита Виталия относительно устройства жизни епархий и общин РПЦЗ в России, он доверял интуиции, личным ощущениям и симпатиям гораздо больше, чем логическим доводам, многие из которых были для него непонятны. Этот особый, в известном смысле "харизматический", тип мышления и поведения одним давал повод говорить о святости и высоте духовной жизни старца-Митрополита, а другим - о "прелести" и неадекватности. Многие деяния последних лет жизни Митрополита Виталия надо признать одновременно и успехами, и ошибками (такая вот "харизматическая" диалектика!). С одной стороны, ему принадлежит большая заслуга в решении вопроса о принятии под омофор РПЦЗ десятков приходов, уходивших из РПЦ МП в России. С другой стороны, назначения разных представителей Синода в России, произвольные увольнения и запрещения архиереев РПЦЗ на постсоветском пространстве, привели к множеству расколов и дискредитировали РПЦЗ как единую и авторитетную альтернативу "советской" Церкви. С одной стороны, Митрополит Виталий заявлял о своем дистанцировании от разбора многочисленных разделений среди греков-старостильников. С другой стороны, в 1994 году он вступил в общение с греческим "Синодом противостоящих" митрополита Киприана (Куцумбы), который исповедует свое экклезиологическое единство с экуменистами. С одной стороны, Митрополит Виталий порицал и даже запрещал архиепископу Марку (Арндту) вести сепаратные переговоры с РПЦ МП. С другой стороны, постоянно возвращал его в состав Архиерейского Синода и доверял ему составление соборных посланий к пастве в духе компромисса с "Церковью в России". С одной стороны, Митрополит Виталий подписал деяния Архиерейского Собора 2000 года об одобрении ряда действий Московской патриархии и о полном общении с Сербской патриархией, состоящей во Всемирном Совете Церквей. С другой стороны, он издал "Окружное послание" с резким осуждением этих деяний, назвав их "отступническими". С одной стороны, он благословил российским архиереям во главе с архиепископом Лазарем (Журбенко) создание самостоятельного Синода для России. С другой стороны, подписал решение мансонвилльского Собора о запрещении этих архиереев за "раскол". С одной стороны, Митрополит Виталий написал прошение об уходе на покой и благословил избрание нового Первоиерарха РПЦЗ. С другой стороны, не признал это избрание, заявил о возвращении себе полномочий Первоиерарха и положил начало новой "ветви" РПЦЗ. Список этих "антиномий" в действиях Митрополита Виталия последних лет можно продолжать еще долго. При всем уважении к почившему старцу, даже многие из его сторонников признают, что подобная "диалектика" серьезно подорвала позиции РПЦЗ в России и мире, отчасти спровоцировав сторонников присоединения этой Церкви к РПЦ МП на активные действия... РПЦЗ двояким образом прекратила свое историческое бытие. Ее основная часть фактически присоединилась к РПЦ МП (и хоть окончательная дата торжественного сослужения Патриарха Алексия II и Митрополита Лавра еще не назначена, но с одобрением "Акта о каноническом общении" "соль потеряла силу"). Ее консервативная часть, устами лионского протодиакона Германа Иванова-Тринадцатого, признала, что потеряла последнего Первоиерарха. Скорее всего, теперь появится (отчасти - уже появилось) несколько архиереев, которые воспользуются титулом "первоиерарха". Но ни один из них не будет восприниматься как "исторический", "законный", "Блаженнейший"... А это значит, что разделения в среде последователей РПЦЗ(В) отнюдь не прекратятся с уходом их главного объединяющего начала, а напротив, так называемый "греческий сценарий" может стать уделом "альтернативного православия" в России на несколько ближайших лет. Теперь, когда не стало Личности, только Идея - четкая и не замешанная на человеческих прихотях и конъюнктуре - может стать объединяющим началом для "малого стада", которому не по пути с апостасийным миром, "подлаживающим Бога под себя". Говоря же о загробной участи старца-Митрополита Виталия, вряд ли кто-то в эти дни выражает сомнения. Достигший "старости маститой", он мирно отошел в Небесные обители, а немощь последних лет жизни стала для его души хорошим щитом, ограждавшим от бурь и конфликтов, бушевавших кругом. Спокойная старость и блаженная кончина среди таких страстей - не чудо ли это? Александр Солдатов,
"Портал-Credo.Ru" |
